Эрик Френк Рассел - Космический марафон [сборник]

Измученный безвыходностью положения, его мозг рыскал в поисках хоть какого-нибудь занятия. Он искал ту самую черную кошку, за которой мог бы гоняться в темной комнате.

Дойдя в приступе самокопания до подобного вывода, девять человек из десяти решили бы, что им следует либо посетить психиатра, либо совершить кругосветный вояж. Либо, на худой конец, вступить в гольф-клуб. Реакция Армстронга была иной и совершенно для него типичной. Его ум хочет гоняться за призраками? Пожалуйста! Но погоня должна быть безопасной и, по возможности, захватывающей. Почему бы не попытаться выследить мифического дракона? В мрачной лесной чащобе и впрямь можно повстречать нечто огнедышащее. И уж если он так решил, это означало, что дни дракона сочтены. Из акульей хватки Армстронга не так-то легко вырваться.

Приняв наконец решение, он успокоился и, приехав на машине в Нью-Джерси, позвонил в дверь Эдди Дрейка.

— Ба! — воскликнул Дрейк. — Человек-Гора пожаловал! — Он сделал приглашающий жест. — Садись вот сюда — это самое прочное кресло в доме. Ну, сколько тебе нужно взаймы?

— Раз ты так щедр, одолжу сигарету, — Армстронг прикурил, закинул ногу за ногу и вперил взгляд в свои огромные ботинки.

— Эдди, семь лет назад ты работал с ракетой номер девять.

— Не напоминай о ней, — огорчился Дрейк.

— Это не твоя вина.

— Вообще ничья, — заметил Дрейк.

— Ты уверен?

Дрейк выронил зажигалку, поднял ее с ковра и запротестовал:

— Что-то я тебя не понимаю! Номер девять гробанулся на полдороге к Марсу. Каждый из нас сделал все от него зависящее. Очевидно, этого оказалось недостаточно. Так чья тут вина?

— Меня интересует вовсе не результат. Меня интересуют те препятствия, о которые ты спотыкался в процессе работы, их, так сказать, природа.

— Ясно. — Дрейк посмотрел на него с хитринкой во взгляде. — У тебя проблемы с номером восемнадцать, и ты ищешь зацепки?

— В некотором смысле — да.

— Не удивляюсь. Ладно, чем могу, помогу. — Дрейк задумался, вспоминая давно минувшее. — Самой большой нашей бедой была авария двигателей. На испытательных стендах они вели себя великолепно. На первых испытаниях после установки в корабль — тоже. И только при повторных испытаниях… С превеликим трудом мы их заменили, и это обошлось нам в пять месяцев сумасшедшей работы.

— Кто выполнял монтаж двигателей?

— "Саузерн Атомикс Компани".

— Кто их проектировал, знаешь?

— Не имею понятия. Может быть, сумею выяснить.

— Буду очень обязан, если сумеешь, — сказал Армстронг. — Какие еще случались неприятности?

— Всякая ерунда, мелочи. — Пришлось изрядно повозиться со схемой управления. На испытаниях полетели два микропроцессора, заменили другими. Много было столкновений с местными чиновниками, которым не нравилась суета в их округе, и они хотели, чтобы мы убрались от них хоть в Китай. Мы не могли послать их к чертовой матери, потому что правительство упорно делало вид, что не замечает строительства корабля…

Дрейк сощурил глаза, изучающе глядя на Армстронга, и продолжил:

— Но худшее началось потом… Стартовала эта штуковина, как ты помнишь, на глазах всей планеты. И взорвалась на полпути. Скажу тебе, грохот стоял такой, что, мне кажется, я слышу его до сих пор. Всякие доблестные налогоплательщики, иностранцы, религиозные проповедники, финансисты и политические экстремисты писали ядовитые письма в газеты, в Конгресс и всем имевшим хоть какое-то отношение к кораблю. Дюжина придурков написала и мне, предлагая арестовать тех, кто взорвал ракету. Еще двое признались, что это сделали они. Десять сообщили, что то была Божья кара. Один прислал мне по почте свою налоговую декларацию и потребовал, чтобы я ее оплатил… — Он хмыкнул. — Когда номер восемнадцать накроется, ты очень скоро узнаешь, кто виноват, — доброхоты сообщат тебе письменно.

— Как ты думаешь, кого они назовут?

— Католиков, евреев, негров, масонов, Ку-Клукс-Клан, Армию Спасения, ветеранов второй мировой войны, свидетелей Иеговы, англичан, русских, капиталистов, анархистов, банкиров, арабских нефтяных магнатов… — Он остановился и перевел дыхание. — Список можно продолжить.

— Прямо кладезь информации! — Ты увидишь, что мир битком набит мелочными ненавистниками, напыщенными пессимистами и извращенцами.

— Почему же битком? — не согласился Армстронг. — Нет, я бы так не сказал. Кое-где царит рассудительное спокойствие. Ладно… давай вернемся к этому позже. Эд, кто поставлял автоматику и сопла двигателей?

— Автоматику делала компания «Дистанционное управление». Сопла — «Североамериканские трубы».

— Хм! Еще один пунктик — ты знаешь, кто начал против вас агитацию среди населения? Если не знаешь, то можешь выяснить?

— Знаю, — тут же ответил Дрейк, скорчив гримасу. — Имел счастье несколько раз мило беседовать с этим типом. Его зовут Мервин Ричардс, у него впалые щеки и ввалившиеся глаза. Любит совать свой нос в чужие дела. Способен заговорить до смерти кого угодно и чертовски напугал тогда окрестных жителей.

— Нас он пока не беспокоил.

— Я думаю, этого не случится. Последнее, что я о нем слышал, — он подался во Фриско разыгрывать роль верховного служителя культа эктоплазменного резонанса. Черт знает что это такое.

— Понятно. — С минуту Армстронг размышлял, затем спросил: — Не знаешь, где Кларк Маршал?

— Наверное, где-нибудь во Флориде. Хочешь допросить и его?

— Да. Уж что-нибудь я из него вытяну. — Армстронг встал, пожал Дрейку руку: — До встречи, Эд. Не забудь о тех именах для меня.

По дороге домой Армстронг остановился у библиотеки городка Джерси и какое-то время потратил, просматривая справочники и книги по ракетной технике. Он выписал девять фамилий, две из которых нашел в Манхэттенском телефонном справочнике. Он позвонил этим двоим и учинил им форменный допрос, получив в ответ целый ливень саркастических замечаний и язвительной брани. Однако он вытянул из них, хотя и с трудом, обещания сотрудничать, а большего пока и не требовалось. После библиотеки он направился домой и записал все то, что узнал к этому моменту. Затем перечитал написанное и задумался. Не так уж много. Всего лишь куча малопонятной чепухи. Впрочем, материала прибавится, когда Куин, Нортон, Дрейк и другие добудут информацию.

Хотя картина в любом случае получится туманной. Есть риск, что, в конце концов, он останется один на один с безумной гипотезой, которую ни проверить, ни как-нибудь использовать не сумеет, но все равно убивать время таким образом — лучше, чем писать на стенах: «Голосуйте за Мориарти».